Критика за "Киномимикрия" на Руски език

Роман  “Киномимикрия или лица Януса” Николая Лмбринова явлется романом  с продолжением из-за обединяющего присуствия одного и того же главного героя-откровенного до порнографии циничного, перевозбужденного, потайного, обладающего немного больше, чем два лица. Я бы назвала этот роман “противоестественным” из-за  образа, которого шествует внутри, громит, разрушает, расчищает и создает свои миры и идеалы, разрывает чужие маски или  же тяжело дышает за своей. Нечего скрывать, герой Николая это  часто самого его – хорошо знакомый нам экзальтированный тип, каторый за предизвикательным и неестественным поведением, между драмой  и пижонством, громких стенаний и печальных прокламаций проталкивает свое слишком уникальное чувство юмора. Оно не унижает, но воняет. Не знаю  таков ли на самом деле герой нашего времени, но време поистине утомительно смешно.

В ним за любой драмой заложена бомба, улыбка, а перед каждой улыбкой заложена прозрачная слеза. Поэтому может быть герой все не может найти себе место на страницах пукает, рывает, жрет, бунтуется, пойманным в тесноте, театрально рвет усмирительную рубашку, чтобы показать свои генеталии миру как ексхибиционист. Да, некоторые писатели борятся с демонами, а другие подкармливают их. После этого, этот герой- писатель ищет нащупать наши слабые места, а вот в этом деле он мастер, особенно когда захочет засыпать наши раны своим ядом. Но он так удивительно хорошо оживляет нашу имунную систему, так имунизирует хорошо премеренными дозами, что мы задумываемся, есть ли более хороший способ профилактики для опасных масовых заболеваний.

Я всегда удивлялась, читая на очередном конкурсе о первой книге, почему нет конкурса о последной книге. Книгу, в которую как в последнее слова осужденного кто-то вложил все, что хотел нам сказать, всем талантом и страстью, на которых он способен. Потом выкурить последную сигарету смертника, потом порадоваться своему неестественно возросшему либидо, которое проявляется и демонстрируется при обреченных умереть с петлей на шеи. И наконец умолчать, важничая, свое последнее желание, изповедуя до того так охотно всю свою жизнь. Не так многочислены писатели, которые пишут как будто лебединную песню и усилия, которые они вкладывают, енергия, вложенная в такое написание, просто не может быть обычной. Даже, если приговор был справедливым, а ето совсем не ясно, время покажет.

                                                                                                       Пенка Монова

                                                                                                       Газета “Культура”